Т: Представитель истца, ваша честь, адвокат Терехин.

С: Так, а вы кто? Представитель ответчика, а вы кто?

Т: Она была допрошена в прошлый раз в качестве свидетеля.

С: Технические средства есть сегодня у вас? Видеосъемка, аудиозапись есть?

…

Т: Ваша честь, со стороны истца будет ряд ходатайств. В связи с тем, что в прошлый раз представитель ответчика подверг сомнению факт нахождения моего доверителя на инвалидности, что он не является инвалидом, я прошу вас приобщить к материалам дела следующие документы. Выписка из истории болезни, акт передачи ему коляски, средства передвижения. Дело в том, что сейчас коммерческие структуры по государственным контрактам обеспечивают инвалидов транспортными средствами, вот по этому акту мой доверитель получил коляску.

Дальше, ваша честь. Мы уже представляли справку о том, что в ходе этого конфликта истец причинил моему доверителю телесные повреждения, вот подлинник этой справки. В прошлом заседании была допрошена по моему ходатайству свидетель Парфенова Надежда Николаевна, опять же представителем ответчика было поставлено под сомнение то, что она действительно являлась социальным работником и обслуживала инвалида Воеводина, в связи с этим я прошу вас приобщить к материалам дела выписку из трудовой книжки с отметкой о том, что она действительно была на тот момент социальным работником. Прошу приобщить к материалам дела копию пенсионного удостоверения моего доверителя, где указано, что он является инвалидом и получает пенсию по инвалидности.

…

С: Есть возражения?

АС: По поводу Максименковой да, ваша честь, есть. Потому что не органы социальной защиты… не она устанавливала инвалидность Воеводину…

Т: ВТЭК устанавливал инвалидность. А она обслуживала его.

АС: Вы сказали, что она установила ему инвалидность.

Т: Нет, ВТЭК устанавливает инвалидность.

АС: Она не является свидетелем, не может являться свидетелем по данному делу.

Т: Она может и является свидетелем.

АС: Инвалидность доказывается надлежащими медицинскими документами.

Т: Одним из источников доказательств в судебном процессе являются свидетельские показания.

АС: Справку об инвалидности оригинал вы можете представить?

Т: Мы суду представили.

АС: Справку об инвалидности в оригинале.

Т: Она есть, конечно, можем представить.

АС: Представьте, пожалуйста.

Т: Суд затребует, мы представим. В настоящий момент мы представили копию, суд у нас не требовал оригинал.

…

АС: Ваша честь, вот это вот ответы из … что действительно Парфенова работала… А у меня ходатайство о допросе свидетеля Кондрашиной

С: Это кто?

АС: Это мама моего доверителя

…

С: Давайте перейдем к рассмотрению дела по существу.

…

Т: Да, извините, еще одно ходатайство … о просмотре видеозаписи этих событий. Как я уже говорил, на квартире Воеводина установлен домашний видеодомофон…

…

С: Обсуждается ходатайство. Возражения будут?

АС: Я не возражаю, у меня только единственный вопрос к свидетелю Парфеновой.

С: Ну, она не участник процесса.

АС: Я понимаю, просто с этой видеозаписью у нас вопросов нет.

С: Ну тогда непротокольно. Задайте.

АС: С какой целью вы коллегию адвокатов у нас снимали?

П: Юрий Алексеевич как адвокат просил привезти вам диск, вот я привезла…

АС: На видеозапись зачем вы снимали коллегию адвокатов?

С: Когда было-то?

П: Когда передавала диск.

АС: Вчера, вчера.

П: Чтобы подтвердить Воеводину Вадиму Алексеевичу, что я отдала, я не выбросила его никуда.

АС: Разрешение спрашивали?

П: На улице имею право снимать чего хочу.

АС: Вы не на улице снимали, вы снимали в помещении.

П: В помещении не снимала.

АС: Нет вопросов.

…

С: У меня вопрос к самому ответчику. Вы поясните, мы ваших показаний не слышали еще. Вы расскажите, как было дело.

К: Дело было следующим образом.

С: 29 декабря 2006 года были события?

К: Да, события были 29 декабря. Переехав на новое местожительство…

С: На Дубинской, дом 6, корпус 3, квартира 53,  да?

К: Абсолютно верно. Значит, с соседом познакомиться не удалось лично, но после чего к нам пришла одна комиссия, затем следующая, затем следующая их было не одна и все были по поводу жалоб Воеводина  Лично жалобы он не высказывал, он предпочитал вызывать комиссии, писать жалобы и действуя подобным образом. Одна из комиссий пришла и вынесла… решение переустановить дверь, которая перекрывала выход моему соседу, после чего, это была уже не первая комиссия, у меня возникло желание спросить у соседа и в открытом диалоге задать ему вопрос с чем связано количество его жалоб, в которых он пишет на нашу семью, в которых он обвиняет нас в терроризме, в наркомании, в производстве наркотиков, ну и во всем во всем, в чем только можно обвинить с чем связаны эти жалобы. На мой стук в дверь он не ответил. Единственным способом заставить его раскрыть двери я посчитал, что отключить электроэнергию в его квартире.

С: Зачем?

К: Чтобы поговорить с ним.

С: Чтобы он вышел?

К: Чтобы он вышел, да. Но, открыв дверь господин Воеводин начал избивать меня клюкой, тростью… Ну, в общем-то таким образом избил меня, таскал за волосы, нанес телесные повреждения.

С: Скажите, а вот как инвалид-колясочник мог вас избить:

К: У него была клюка. Открываю дверь, моя дверь расположена вот так… Я стоял напротив его двери, за мной была стена. То есть пространство там достаточно маленькое. Я открываю дверь, первое, что он делает – это наносит мне удар клюкой сразу по голове. Естественно, я не мог ожидать таких действий, я был растерян, мои действия носили…

С: Ну как он, стоял сидел, лежал, что?

К: Он сидел в офисном кресле. Он начал избивать меня этой тростью. Поскольку прямую опасность я видел именно в этой трости, я схватил эту трость, пытался ее выдернуть эту трость у него из рук, чтобы он перестал меня избивать, однако он очень сильно за нее держался и слетел с кресла из-за того, что я пытался выдернуть эту трость, а он очень сильно за нее держался. Он слетел со своего кресла, он оказался уже не у себя в квартире, продолжая избивать меня. На видеозаписи это все видно, как он избивает меня, не дает мне пройти в квартиру, я пытался просто уйти оттуда, зайти домой, но он держал меня, держал руками, я просто не мог зайти в квартиру, он не давал мне пройти. Он таскал меня за волосы, он держал меня за свитер, он повредил мне одежду, даже больше того я вам скажу, у меня слетели тапки, не тапки, а ботинки, это были ботинки. Он не давал мне просто зайти в квартиру. Я пытался вызвать милицию.

С: Вы ему какие-то повреждения наносили?

К: Ему… я только сдерживал его агрессию

…

АС: Вы удары наносили Воеводину?

К: Нет, ударов я ему не наносил.

АС: Угрозы убийства высказывали в отношении Воеводина?

К: Нет, не высказывал.

Т: Владислав Александрович, скажите, пожалуйста, вы сейчас обмолвились о том, что Воеводин обвинил вас в терроризме, если я не ошибаюсь. Откуда у вас такая информация про терроризм?

К: Это информация… Буквально недавно ко мне пришел следователь… у меня… не ко мне, он пришел опрашивать соседей. Ну вообще на самом деле если осмотреть историю жалоб, историю проверок, которые были у нас в квартире… Он нас обвинял в том, что крадем у него электроэнергию…

Т: Меня интересует именно терроризм. 205-я статья, это ФСБшная подследственность мы знаем, Откуда у вас сведения, что Воеводин якобы обвинил вас в терроризме? Не в чем-нибудь, а в терроризме. Откуда у вас такая информация?

К: Откуда сведения? Информация… от соседей. От соседей. Соседка, соседка сказала…

Т: Только что вы сказали, что к вам пришел сотрудник милиции.

К: Не ко мне… я… извиняюсь, я ошибся, извините пожалуйста. Он пришел к соседке. Значит, написав очередную жалобу,

Т: А кто «он», кто «он» пришел к соседке?

К: Господин Воеводин написал очередную жалобу…

Т: Нет, пришел к соседке кто?

К: Спросил у соседки.

Т: Ну может вам виднее, кто это был…

К: Мне об этом соседка не сказала. Она сказала, что пришел сотрудник милиции, очень высокого ранга и очень долго с ней разговаривал.

Т: По поводу чего?

К: По поводу того, что господин Воеводин, написав очередную жалобу обвинил меня и мою мать в изготовлении наркотиков, меня в причастности ко взрыву на железной дороге, таким образом он пытался выяснить, кто я вообще такой, этот сотрудник, пытался у соседей получить характеристику мою, как я себя виду, соседям-то видно, да? Он пытался просто узнать, что я из себя представляю.

Т: С вами сотрудник милиции не разговаривал? Лично с вами?

К: Со мной не разговаривал.

Т: Когда это было, вы говорите?

К: Примерно месяц-два назад.

Т: Но Воеводина вы избили, конфликт произошел, более трех лет назад.

К: Более трех лет назад хорошо. А что, до этого проверок не было?

Т: Секундочку, вы сейчас сказали, что вашей стычке предшествовало то, что Воеводин обвинил вас в терроризме.

К: Вы неправильно меня поняли. Я сказал, что в нашей стычке присутствовало мое желание… это была лишь неправильно установленная дверь. Я хотел с ним поговорить. Но открыв дверь…

Т: То есть по состоянию на 29 декабря 2006 года еще не было обвинения вас в терроризме?

К: Нет, не было.

Т: Только что вы сказали, что в тот момент, когда вы открыли дверь, Воеводин сразу же нанес вам удар по голове?

К: Не я открыл, а Воеводин открыл дверь. Представьте, он сидит. У него в руках клюшка. Это достаточно длинный предмет. Я стою, и вот так с размаху он наносит мне удар по голове.

Т: Именно в область головы?

К: Да.

Т: А почему вы написали в мировой суд о том, что он вас подсек палкой, сбил с ног вас, нанес удар в область ног, а только потом стал вас избивать. Вы сейчас другую картину даете. Почему?

К: Ну, это немного другое дело.

Т: То самое. Вы всегда говорили, что сначала он подсек вас, сбил с ног. «Подсек меня, подсек палкой». А потом стал избивать. Сейчас вы даете другую версию произошедших событий.

К: После удара я ударился об стену головой. Просто понимаете, внимание у меня после такого сильного удара от него, я упал, ударился об стену головой.

Т: так куда удар был? В область ног или в область головы?

К: В область головы.

Т: А почему вы раньше говорили, что в область ног?

К: Сознание помутилось после того как он меня сначала ударил по голове, а потом я ударился об стену. 

Т: Через восемь месяцев, в августе 2007 года вы написали о том, что он вас ужарил в область ног.  Что же было семь восемь месяцев с вашим сознанием?

К: Помутнение рассудка.

Т: Восемь месяцев?

К: Да, он причинял мне очень тяжелые удары, отчего у меня…

Т: А сейчас прояснилось?

К: Вы можете меня дослушать?

Т: Да, извините.

К: После этой драки Вадим Воеводин сидел дома. Его никуда не увозили и никаких медицинских мероприятий с ним не проводили. Меня же из травмпункта доставили на машине скорой помощи в больницу. Вам об этом известно?

Т: И еще многое другое известно. Владислав Александрович, скажите  пожалуйста, почему вот вы за три года не пришли, помирились бы, попросили бы прощения, утрясли бы эту ситуацию. Да и, может быть, давно бы психологически у вас, помирились, и может и не было бы сегодняшнего суда. Почему за три года вы не предприняли шагов чтобы извиниться перед ним?

К: Почему вы решили, что не принимал… Я… Вы абсолютно неправы.

Т: Ну, какие шаги вы предпринимали?

К: Хорошо. Какие шаги я предпринимал? А какие шаги к этому предпринимал он?

Т: В данной стадии я спрашиваю у вас. Вы со своей стороны предприняли шаги к примирению? Какие?

К: Конечно, пытался стучаться к нему, но в ответ на то, что я к нему стучался, он…

Т: Ну вы извиниться не попытались перед ним?

К: Как можно извиняться с закрытой дверью?

АС: За что вы извиняться должны?

Т: Нет, я задаю вопрос. Не пытались ли вы перед ним извиниться?

К: Я вас спрашиваю еще раз. Как можно извиняться…

Т: Да вы не переводите вопрос. Пытались, либо не пытались извиниться?

К: Во-первых, извиниться за что? А во-вторых, как можно разговаривать с человеком, который не открывает дверь.

Т: Короче, вы не пытались?

К: За что я должен извиняться?

Т: Ну, пытались либо не пытались?

К: За что я должен извиняться?

Т: Не пытались.

К: Я не отвечу на этот вопрос.

Т: А у меня больше к вам и нет других вопросов. Можете не отвечать.

С: Давайте свидетелей допросим.

…

С: Как фамилия?

Т: Максименкова…

С: Назовите, пожалуйста, фамилию, имя, отчество.

М: Максименкова Галина Ивановна

С: Число, месяц, год рождения.

М: 9 октября 1959 года.

С: Где вы прописаны?

М: 800-летия Москвы, дом 20, квартира 55.

…

С: Задавайте вопросы.

Т: Галина Ивановна, вы не могли бы пояснить, в какой должности вы сейчас работаете?

М: Я работаю заведующей отделения надомного обслуживания инвалидов и пенсионеров.

Т: Как давно вы знаете Воеводина Вадима Алексеевича?

М: Вадим Алексеевич поступи ко мне в отделение 1 апреля 2001 года. Лично он ко мне он поступил. До этого он обслуживался в других отделениях. И при реорганизации отделения  Вадим Алексеевич по территориальности домов перешел в мою ответственность.

Т? Скажите, по поводу чего он обслуживался в вашем центре?

М: По поводу инвалидности.

Т: Он действительно инвалид?

М: Да. По справке да, инвалид.

Т: В его личном деле имеются документы, подтверждающие, что он инвалид?

М: Да, а как же.

Т: Скажите, за все эти годы кто-нибудь пытался оспорить эти документы, поставить под сомнение их действительность?

М: Нет.

Т: Как часто вы видите Воеводина?

М: Ну, по плановому посещению у меня два раза в год, но бывает и чаще, по просьбе Вадима Алексеевича, по его звонку.

Т: Скажите, каждый раз, когда вы видели Воеводина, в каком он находился состоянии?

М: Всегда я его видела в кресле.

Т: Вам не приходилось видеть его бегающим, ходящим на своих ногах?

М: Нет, ни разу. Даже были случаи, когда я не могла к нему попасть, он не мог меня просто принять.

Т: В связи с чем?

М: Говорил, в связи с плохим самочувствием, что он просто лежит. Не может даже сесть в кресло.

Т: Скажите, а вот у вас из повседневного общения с ним не сложилось мысли о том, что он симулирует, что он совершенно здоровый человек, но симулирует свою инвалидность?

М: Нет, не возникло.

Т: Вы убеждены в том, что он действительно инвалид?

М: Я не медик, но по его документу, по его состоянию здоровья я могу сказать, что он инвалид. Лично мое мнение.

Т: Вам что-нибудь известно по поводу получения им коляски инвалидной? Средств передвижения. Когда он получал, где.

М: Ну, до этого я видела коляски у него в квартире, одна рабочая, другая была сломана. И буквально недавно у него появилась новая коляска.

Т: А кто ему эту коляску выдал?

М: По распоряжению, по-моему, Правительства, насколько я помню, послал, от какой-то некоммерческой организации.

Т: Скажите, ему коляска была выдана, либо он купил ее за собственных средств?

М: Выдана.

Т: Именно выдана. Он не платил за эту коляску?

М: Нет.

Т: А он нуждается в коляске?

М: Да, нуждается.

Т: Спасибо, нет вопросов.

АС: Скажите, пожалуйста, оригиналы документов о состоянии здоровья у вас имеются?

М: У меня в деле находятся копии…

АС: Оригиналы вы видели?..

М: … я оригиналы у себя документов не храню…

АС: Оригиналы вы видели?

М: … я могу даже не хранить копии, потому что я переписываю их дома в свою…

АС: Я спрашиваю, оригиналы медицинских документов вы видели?

М: Мне не требовалось их. Мне для моей работы не требуется предъявление оригиналов.

АС: Ну я и спрашиваю, вы видели их или нет?

М: Не видела, потому что они мне не требуются.

АС: Не видели.

С: Паспорт возьмите, можете быть свободны.

…

Т: Ваша честь, вопрос к ответчику позволите? Владислав Александрович, вы помните обстоятельства досудебной подготовки? Я был за этим столом, вы сели вон там. И на досудебной подготовке вы заявили…

К: Я не помню.

Т: Вы признали, что вы избили Воеводина. Только вы сумму оспаривали, что вы готовы три тысячи рублей ему заплатить.

К: Три года я пытаюсь… Пожалуйста, вы задали вопрос, дайте я на него отвечу, вы очень жестко, вы давите на меня.

Т: Нет, я задаю вопрос.

К: Вы давите на меня и перебиваете.

Т: Ну извините, приношу вам свои извинения.

К: Три года я пытаюсь забыть эту ситуацию. Три года я вытесняю ее из своего сознания. Я пытаюсь забыть этого человека, но он не дает мне забыть себя. Он каждый раз, и вы сейчас вытягиваете эту ситуацию из меня.

Т: Владислав Александрович, я вам задал вопрос. В ходе досудебной подготовки вы признали факт его избиения, вы только сумму оспаривали.

К: Не признавал .

Т: Признавал, при мне было.

К: Не признавал ни в коей мере.

Т: Значит, вы это отрицаете. Вы это отрицаете, что вы это говорили в этом зале?

К: Я не признавал факт.

АС: Не надо повторяться, вы сказали уже один раз.

Т: Ну хорошо, больше нет вопросов, ваша честь.

АС: У меня вопросы есть. Скажите, пожалуйста, Владислав Александрович. Вы говорите, что три года пытаетесь забыть. А что мешает-то вам забыть эту ситуацию?

К: Мне мешает то, что все три года господин Воеводин в чем-то меня обвиняет.

АС: Меня вот данная ситуация интересует. Вот вы пояснили, что избил Воеводин. Вы обращались в органы внутренних дел, в суд по данному поводу?

К: Да, обращался.

АС: Какое решение было принято? Ну, в правоохранительные органы обращались, что было принято?

К: В правоохранительных органах сказали, что это дело – 116 статья, что надо было лично подавать в суд.

АС: Лично в суд вы подавали?

К: Да, подавал.

АС: Что в результате подачи в суд произошло?

К: Ничего не произошло, все дело в том, что как со мной господин Воеводин не имеет желания разговаривать, потому что на 20-22 примерно заседания судебных он не только не явился, но и на выездных заседаниях суда, которые были, он не открывал просто дверь, хотя был заранее извещен об этом.

АС: То есть, 20-22 раза состоялись судебные заседания, на которые вы приходили?

К: Да, естественно, я отпрашивался с работы, с института, но приходил.

АС: Выездные судебные заседания, где должны были проходить?

К: Дубнинская, дом 6, квартира 54.

АС: То есть у него дома?

К: Да.

АС: Скажите, а в связи вот с судебным заседанием, с инцидентом, который произошел 29 декабря 2006 года, где-то какая-то информация где-либо размещалась вами, либо Воеводиным?

К: Да, был показан сюжет на телеканале НТВ и «Би-би-си» телеканал, насколько я знаю.

АС: Кто этот сюжет представлял?

К: Господин Воеводин.

АС: Еще где-то Воеводин размещал какую-либо информацию в отношении вас, или в отношении вашей матери.

К: В отношении меня господин Воеводин не только информацию размещал, он даже размещал номера моих сотовых телефонов, домашних телефонов у себя на сайте в Интернете, каждый мой приход домой, абсолютно каждый, он тоже размещал в Интернете. Ну, в общем-то, все размещал. Спокойной жизни я не видел.

АС: Скажите, вы считаете, моральный вред вам причинен был Воеводиным в результате размещения этой информации, в результате причинения вам побоев?

К: Естественно, если я не хочу, чтобы мой адрес, мой номер телефона, мою фотографию размещал кто-то неизвестный мне на своем Интернет-сайте, это меня, скажем так, слегка расстраивает.

С: Скажите пожалуйста,  а вот в результате вот этих размещений ваших личных данных, какой-то негатив в связи с этим вы испытали?

К: Мне пришлось поменять телефонный номер.

С: Кто-то начал вам звонить, может к вам начали… Ну не знаю, что.

К: Мне пришлось поменять телефонный номер.

С: Ну, а вы поменяли.  А в результате размещения на сайте информации. Начали вам кто-то звонить, писать, приезжать, ходить, что? Какое-нибудь продолжение этому было?

К: Ну, если я поменял номер…

АС: .. кроме того…

К: Да, продолжение было.

С: Какое? Вот этого его  размещения информации на сайте.

К: Хорошо, я понял. Кто-то стал звонить неизвестный, скидывать номер, звонить на телефон и сбрасывать, звонить и сбрасывать…

С: Может, ваши знакомые об этом узнали, увидели, прочитали? Где-нибудь вы учились, работали, кто-то это увидел, узнал, начал у вас спрашивать про это?

К: Да, естественно, об этом знают все мои знакомые.

АС: Журналисты к вам приходили?

К: Журналисты приходили неоднократно. Особенно телекомпании НТВ.

АС: Скажите, вот вы представили мне материалы. Я так понимаю, это из Интернета?

К: Да.

АС: Размещены были где они были?

К: На сайте фонда всероссийской…

Т: Фонд защиты инвалидов.

К: Спасибо. Президентом которой является господин Воеводин.

АС: Ваша честь, вот для обозрения. Материалы, те, что были размешены на сайте. Тут касается и уголовного дела по 116 с участием… и размещения вот еще с предложением обращаться именно к моему доверителю с его номером телефона и сотовым в том числе.

К: После чего мне пришлось его поменять.

Т: Владислав Александрович, не могли бы вы пояснить нам, почему мировой судья 13 декабря 2007 года прекратил производство по вашему заявлению?

К: Потому что 22 раза – это перебор. Я устал ездить. Вы понимаете, я…

Т: С какой мотивировкой 23 декабря было прекращено производство по вашему заявлению?

К: В связи с тем, что я не явился.

Т: Кто не явился?

К: Я.

Т: А почему вы не явились?

К: Я вам объясняю еще раз. Я не явился в связи с тем, что 22 раза – это перебор.

Т: Скажите, а как частный обвинить, имея вызов суда, вы обязаны были являться?

К: Ну, во-первых, знаете, я просто запутался.

Т: Ну вы обязаны были либо не обязаны?

АС: У вас была повестка?

К: Нет, на последнее судебное заседание у меня повестки не было.

Т: А на предпоследнее?

С: Так, ладно. Постановление вступило в законную силу. Не будем…

Т: Да. Значит вы утверждаете, что пытаетесь забыть эту ситуацию?

К: Я мечтаю ее забыть.

Т: А вы сами не провоцируете, чтобы она как можно дольше не забывалась? Вот сами вы со своей стороны ничего такого не делаете?

К: Совершенно нет.

Т: Ваша честь, ну чтобы было более понятно, как он пытается, вот я вам представляю снимки с его видеозаписи. Вот его жест, вот это вот он, подходит к видеокамере и вот такие жесты делает. Вот так он пытается забыть эту ситуацию. Владислав Александрович, если я сейчас хоть одно слово покаяния от вас услышу, мы сейчас свою позицию в отношении вас изменим. Но я же ни грамма раскаяния в вас не вижу, ни одного слова сострадания к инвалиду, ничего, ни грамма нет. Вы могли бы извиниться уже тысячу раз. Почему вы упертый такой? Почему?

АС: От какого числа эти фотографии сделаны?

Т: Там их очень много, если надо, таймер стоит, я могу установить. Вот так он…

АС: У нас нет на записях, то что вы представили, стоит таймер.

Т: Стоит, стоит.

АС: Часть смонтированная более поздняя.

Т: Нет, ни грамма, монтировки нет.

АС: То, что вы…

Т: Ваша честь, просто разные дни, случаи бывают. Все это смонтировано, естественно. А так, все есть на одной записи, мы представим, если надо, у нас подлинники, все сохранено. Если потребуется, мы представим.

АС: Тогда у меня вопрос к представителю. С какой целью вы постоянно снимаете моего доверителя?

Т: Ни разу не снимал.

АС: Вы представляете в суд это. Я и спрашиваю, с какой целью вы постоянно снимаете не спрашивая его...

Т: А, вы имеете в виду Воеводина. Объясняю, я думал, вы имеете в виду, почему лично я его снимаю. Объясняю, коллега. На входе в квартиру моего доверителя установлен домашний видеофон. Ну, видеокамерой еще называют. Она все время работает. Это никому не запрещено, не требуется разрешения. Она стоит. И все, кто проходит по лестнице, все попадают в поле зрения ее. Специально никто не снимает, ни один человек. Но проходя в квартиру 53 Владислав Александрович обязательно попадает, как и я, проходя в квартиру 54, сразу же попадаю в поле зрения видеокамеры. Во и все, специально никто не снимает. Ну, вот на входе  подъезд стоит видеокамера. Каждый кто ходит, попадает в поле зрения.

АС: Скажите, пожалуйста. Вы когда заходите к себе домой, вы всегда руки по швам держите, никуда их не разбрасываете, и так далее?

Т: Вы не могли бы более популярно сформулировать вопрос, я его не понял. Кстати, лично я либо Воеводин?

АС: Более популярно, почему Воеводин у вас все это воспринимает в отношении себя?

Т: Что именно?

АС: Ну, вы представляете какие-то фотографии, что это все в отношении Воеводина.

Т: Значит, на входе в дверь, установлена видеокамера. Прямо, под прямым углом, вот в эту видеокамеру Владислав Александрович делает непристойный жест, я не буду его повторять, это мы видим на изображении. Когда в глазок видеокамеры это видно и на мониторе это отражается, по чьему адресу еще можно это принять? Если б он в адрес 55-й квартиры сделал этот жест, мы бы приняли в отношении 55-й квартиры. Но он же перед нашей, вот стоит четко перед видеокамерой, делает эти жесты. Там еще друзья его, пардон, нижние части тела демонстрируют. Специально никто не фотографирует, вас никто не снимает.

АС: А зачем вы все это храните тогда?

Т: Уважаемый суд, объясняю ситуацию. Когда этот случай случился, мой доверитель прощался с жизнью. Будучи инвалидом 1-й группы, у него нижняя часть тела полностью обездвижена, он думал, что ответчик собирается его убить. Вот там слова, если убрать нецензурную лексику, то такие «теперь я тут живу, конец тебе». Когда он его галстуком душил, говорил «конец тебе». Мой доверитель понял так, что его собираются убить, но что-то помешало, и имея в виду, что эти попытки могут повториться в дальнейшем, могут быть попытки убийства, он решил сохранить эти материалы, чтобы в последующем, если его кто-то убьет, чтобы у уголовного розыска были зацепки, к кому обратиться с этими вопросами по факту его смерти.

АС: Скажите, пожалуйста, какая часть тела у него парализована?

Т: Нижняя часть, у него перебит позвоночник, ниже, нижней части тела, ближе…

АС: От пояса, да?

Т: В районе пояса. У него перебит позвоночник, нарушено кровоснабжение. У него не действуют ноги, у него ноги физически есть, но когда ему иголками колют, он их не ощущает.

АС: То есть, где он не ощущает ноги?

Т: Вот, от пояса и ниже. До стоп. До стоп включительно, он их не ощущает.

АС: Не ощущает. Не двигаются. Понятно. Нет вопросов.

С: Так, давайте свидетеля допросим.

…

С: Назовите фамилию, имя, отчество.

КЛ: Здравствуйте, Кондрашина Людмила Ивановна.

С: Число, месяц, год рождения.

КЛ: 20 января 1958 года рождения.

С: Где вы зарегистрированы?

КЛ: Дубнинская, 6-3, квартира 53.

…

С: Задавайте вопросы.

АС: Людмила Ивановна, скажите, пожалуйста, что вам известно о конфликте, который произошел 29 декабря 2006 года между вашим сыном и Воеводиным?

КЛ: Ваша честь, началось все с комиссии. К нам приходили по поводу… перепланировка у нас, якобы, и неправильно установлена дверь. Перепланировки не обнаружили, в отношении двери сказали. Сын в этот момент идет с работы, а я ухожу на работу. Поэтому, случившееся я не знаю, не видела, но когда я пришла с работы, бабули стояли на улице, говорят «сына твоего забрали в милицию, с милицией выходил». Я звоню, пришла в милицию. Мне объяснили, что сына в больницу, что ли, направили. Через некоторое время он приезжает. Джемпер порван, синяки, на голове что-то здесь красное, губа разбита, еще какие-то там повреждения были. Ну, вот, он так мне рассказал, все что случилось.

АС: Что он рассказал?

КЛ: Ну, он рассказал, что хотел поговорить с соседом в отношении двери, ну, чтобы нам не переустанавливать дверь. Ну и так как тот не выходил, или не захотел, или что-то, он ему звонил, тот не отвечал. Кстати, я еще по поводу установки двери тоже так же ему звонила, он не открывал, хотя был дома, потом оказалось. Ну, начал ему стучать, дверь неожиданно открылась, подсек он его клюкой, он упал, стукнулся головой, ну и вот дальше вот это все произошло.

АС: Что?

КЛ: Значит, он стал ему наносить удары клюкой, он ему вырывает эту клюку, тот еще очень сильно матом ругался.

АС: Кто?

КЛ: Воеводин. Наносил ему удары клюкой, очень сильно у него было. Вот, на плече у него даже от клюки от этой след оставался. Ну и потом, значит… видите, все-таки время столько прошло… А-а-а, он деньги, значит, сказал своему сыну «Так, деньги бери, скажем, что он нас хотел обокрасть». И вот когда приехала милиция, сын сказал, что вот, он на меня наговаривает, что я его хотел обокрасть. Ну, милиция, подошли к сыну: «У тебя деньги?», он говорит «Да».

АС: Чем закончилось?

КЛ: Сын с милицией пошел.

АС: В милиции что было?

КЛ: Милиция ему дала направление, наверно,  взяли показания, я не знаю эти процедуры, дали ему направление в травмпункт. Он прошел травмпункт, его оттуда на скорой помощи отвезли в больницу, где сделали ему снимки, все.

АС: В суд ваш сын обращался?

КЛ: Да, обращался в суд. Суд пропустил из 22-х заседаний, без уважительной причины. Воеводин не открыл дверь, суд простоял под дверью, все попали на кинокамеру, на его сайт. Вообще, хулиганство просто. Ну, и вот так все закончилось. Ничем.

АС: Скажите, а вот этот инцидент, я так понимаю, снимался, да?

КЛ: Да, да.

АС: Где-то размещался до настоящего времени? Информация в печатном виде?

КЛ: На сайте на его. И в печатной, и разговор полностью, он этой видеокамерой уже просто измучил.

АС: Конкретно вот этот случай по 29-му декабря где-то размещался?

КЛ: Он размещался на сайте, он передавался телевидению, причем, дважды. Это такая травма, ваша честь, я вам передать не могу. Сначала «Чрезвыйчайное происшествие», он вызвал эту программу. Они показывали кусочками, потом показали ролик…

АС: Это на НТВ, да?

КЛ: Да, это НТВ. Но эти еще не закончилось. Это было где-то в январе. А под май, под 9-е мая, показал тоже 4-й канал, только программа «Максимум». Тот же самый ролик.

АС: С какими-то комментариями, нет, был этот ролик? Помните, не помните?

КЛ: Ох…

АС: Вы сами видели этот ролик или вам кто-то рассказывал?

КЛ: Один я видела, второй, начали звонить все: «Он опять показывает, опять показывает»… Я не знаю, как он вообще пережил все это.

АС: Ваш сын как реагировал, когда вот ролики эти показывали?

КЛ: Ну, это ужасно! Я не могла головы поднять на работе. Это ужасно, он работает, учится, он в партии состоит! Представляете, какое это…

Т: В какой партии?

КЛ: Какая вам разница, ничего я вам не скажу.

АС: То есть, переживал, да?

КЛ: Ну, еще как. Это просто безумие. А потом, высмеять весь суд в Интернете: «Вот я какой, вы меня не возьмете».

АС: Суд чем закончился?

КЛ: Ничем. Ничем не закончился, мы подали апелляцию, и как бы он невиновен, но невиновен он потому, что он не открыл дверь и к делу не приступали по сей день. Вот так. Двадцать два заседания.

АС: Понятно… Какая-то личная информация в отношении вашего сына размещалась в средствах массовой информации?

КЛ: Ой, телефон, сотовый, домашний. Мою эту… Это ужасно, это просто невыносимо, ко мне друзья приходят, все размещаются. Фильмы монтируются! Это вот так вот.

С: Есть еще вопросы?

АС: Нет, у меня нет.

Т: Позвольте. Людмила Ивановна, вы не могли бы нам пояснить. Вы сами очевидцем этой стычки между вашим сыном и Воеводиным не были?

КЛ: Это не стычка.

Т: Вы сами были свидетелем событий, которые произошли?

КЛ: Я сказала суду – нет.

Т: Нет. Значит, вы все происшедшее знаете только со слов своего сына, да?

КЛ: Я ему верю.

Т: Ну, со слов сына знаете, да?

КЛ: Ну, почему. Следственные мероприятия шли.

Т: Так, сейчас вы показали, что со слов сына вам известно, что открыв дверь, Воеводин сразу же нанес ему удар куда? Первый удар куда был нанесен, поясните?

КЛ: Я не знаю, как первый удар. Я знаю, что он четко подцепил его клюкой и он свалился и головой…

Т: Подцепил клюкой. А ваш сын по-другому говорит.

КЛ: Ну, вы знаете, извините, все-таки пусть очередность меняется, от этого суть не меняется.

С: …

КЛ: Удары, извините меня, зафиксированы. И не просто, как он на врача навел там все софиты, под видеокамерой…

Т: А вы сами видеоролик этот видели?

КЛ: Какой видеоролик?

Т: Который был размещен в Интернете. Конфликт 29-го декабря.

КЛ: Конечно видела, только он смонтированный!

Т: Скажите, а кто изображен на этом видеоролике?

КЛ: Где?

Т: Ну, вы в Интернете видели этот видеоролик?

КЛ: Да.

Т: Кто на нем изображен?

КЛ: Воеводин, сын мой.

Т: Точно, ваш сын изображен?

КЛ: Ну, естественно.

Т: Вы этого не отрицаете, да? Ну, хорошо. Людмила Ивановна, скажите, а вот за все эти годы, что прошли, вы не замечали у вашего сына желания как-то помириться, принести извинения Воеводину?

КЛ: Вы знаете, мы два года его даже не трогали. Мы вообще, мы забыли, несмотря на то, что он в…

Т: Да нет, не было ли какого-нибудь раскаяния, желания как-то помириться, не было такого желания у вашего сына, вы не замечали?

КЛ: Вы знаете, мы вообще забыли про все это. Забыли! Вот, можете считать это, что ничего не было. Мы забыли про все это, мы ничего его не трогали, абсолютно. Ну, вот нет его. Вот, нет его для нас и все, ну сосед и сосед.

Т: Хорошо, значит, не было. Больше нет вопросов.

С: Паспорт взяли? Можете быть свободны.

КЛ: А, свободны даже.

АС: Можете здесь остаться.

С: Нет, не надо.

…

С: Так, давайте.

Т: Уточняющий вопрос к ответчику. Владислав Александрович, ну, вы слышали последний вопрос. Мама ваша утверждает, что с ваших слов она услышала и ваш уважаемый адвокат Игоревич пишет, что вас Воеводин подсек клюкой, а сейчас вы утверждаете, что сначала он вас ударил в область головы клюкой.

К: Это произошло за 15 секунд…

Т: Что же было первым? Удар в голову или удар в ноги?

АС: Помните, не помните просто ответьте.

Т: Вот, не подсказывайте, пускай он сам ответит.

К: Вы понимаете, это была шокирующая для меня ситуация, я не ожидал этого. Я мог перепутать, конечно.

Т: То есть, вы можете ошибаться.

К: Да, я могу ошибаться.

Т: Все, все, вы можете ошибаться. Вопросов у меня нет, все, спасибо.

АС: У меня вопрос будет. Так подсекал он вас или не подсекал Воеводин.

К: Да, подсекал.

АС: По голове бил?

К: Да, он сначала подсек, а затем уже начал бить по голове.

АС: По голове удар пришелся или удар по другому телу пришелся? То есть, о другой части тела пришелся?

К: Примерно вот сюда. Вот первый удар, который был самый серьезный.

АС: В область шеи. Все.

Т: Так, значит, все-таки он сначала подсек, да?

К: Да, подсек.

Т: Но вы не отрицаете, что вы можете ошибаться, только сейчас об этом сказали?

К: Во-первых, это было давно, и во-вторых, я вытесняю эту ситуацию. Нет, он меня подсек.

Т: Он вас подсек. Ну, хорошо.

С: Вы только включайте таким образом, чтобы стороны могли подойти и все увидеть.

…

П: Нажимаю… Вот, выволакивает его за трость, сдернул с коляски, вытащил. Естественно, когда он вырывал, трость ему по губам.

Т: Надежда Николаевна, подождите, давайте посмотрим.

АС: Не надо комментировать.

П: Кто кого бьет?

АС: Помолчите, пожалуйста, все слушают.

Т: Вот сейчас Владислав Александрович, Воеводин снизу.

…

Т: Вот Воеводин пытается вырваться?

К: Вырваться?!

Т: Да.

К: Вот это вы называете пытается вырваться?

Т: Да, из ваших лап.

АС: Тихо, тихо…

Т: Вот, вы сверху, сейчас душить его будете галстуком. О, вот его руку заблокировали, сейчас будете его галстуком душить, смотрите.

АС: Где галстуком душит?

Т: Вот, сейчас, немножко погодя.

П: Сел верхом.

Т: Сел верхом, сейчас звонить, дружков вызывать, ну, одному не справиться с инвалидом, конечно.

К: В милицию.

Т: Не надо, так голос слышно было, кого вы вызывали.

АС: Не комментируйте, не комментируйте!

Т: Тогда и вы тоже не комментируйте. Вот сейчас он галстук возьмет.

АС: Нет там галстука.

Т: Есть там галстук.

АС: Нет там галстука!

Т: Есть там галстук!

АС: Зачем вы суд убеждаете в том, чего нет?

Т: Я убеждаю в том, что есть.

П: В справке от травматолога были зафиксированы…

Т: Вот, он начал его душить, «теперь я тут живу, теперь тебе конец».

АС: Нет, дайте, чтобы суд послушал, как матерится Воеводин.

П: Тихо, тихо. Он матом не ругается.

Т: Ни разу, за всю жизнь. Вот, когда мы с ним общаемся, вот я матершинник, у меня мат в каждом слове, от Воеводина, ваша честь, вот клянусь, ни разу матом, ни одного матерного слова за всю жизнь не произнес.

П: Тихо, тихо.

АС: Дайте суду послушать!

Т: Это его духовное кредо, матом совершенно не ругается. Вот, когда мы с ним разговариваем, я матершинник, у меня мат через каждое слово, у него ни грамма мата, за всю жизнь ни разу.

П: Верхом…

Т: Вот сейчас он взял галстук, сейчас душит его.

…

Т: Вот начал угрожать, «конец тебе».

АС: Это не он говорит, это Воеводин говорит.

Т: Нет, ваш говорит, ваш. Мы уже тысячу раз смотрели. Ваш говорит. Вот, вот. Сейчас будет телефон доставать, звонить дружкам. Вот, кстати, свидетель Воеводин, сын, вышел.

АС: Да, спокойно вышел.

Т: И ушел. Ему отец сказал не вмешиваться. Но вот, он на пленке есть. Вот, Воеводин Вадим, сын, виден. Он еще раз выйдет.

…

Т: Вот, телефон Владислав Александрович взял.

К: Он не дает мне вызвать милицию.

Т: Не милицию, а дружков вызывали, не милицию. Дружков.

К: Это ваши домыслы.

Т: Нет, Владислав Александрович, это не домыслы. Кто на ком верхом сидит? Разве Воеводин на вас сидит?

К: О па.

Т: Да, он пытается вырваться от вас, а вы сверху на нем, на инвалиде на неподвижном сидите.

АС: Мы видели, какой он неподвижный.

Т: Ой, да не надо сказки рассказывать, а то я не знаю… Вот ваш сын матом ругаться… Да он в жизни матом ни одного слова, это кредо его духовное.

АС: Не надо мне про духовное кредо.

Т: Да говорю вам, говорю вам, я его знаю хорошо.

АС: Да здесь же слышно все.

Т: Вот, Владислав матом-то ругался, не Воеводин.

АС: Не обманывайте.

П: Это вы не обманывайте.

Т: Чего бванывать, вон там все слышно Хотите, у нас есть стенограммы, мы можем принести, аудиозапись послушаем.

АС: Стенограмма?

Т: Да, стенограмма у нас есть.

К: Кто ее делал?

Т: Воеводин ее делал.

К: Понятно.

Т: Вот прямо с этих слов. И аудиозапись можно тоже послушать, она тоже совпадает, кстати говоря.

П: Сколько времени человек с больными почками лежит на полу.

АС: Прошу обратить внимание, что отсутствует время.

Т: Шесть минут, пятьдесят секунд для вас.

АС: Нет, нет, я не про то говорю.

Т: Вот с момента, как он его вытянул, шесть минут пятьдесят секунд прошло, чуть меньше семи минут.

К: А почему отсутствует сам тот момент, где я его вытягиваю?

Т: А потому, что вы отключили электричество, вот сейчас Вадим вышел, подключил. Вы счетчик отключили.

К: Он включил его только через некоторое время.

П: Вот, кулаком, кто кого кулаком?

К: Так, что у меня телефон вылетел, действительно, кто кого ударил?

Т: Когда он снизу лежал, конечно. Вот вы выключили свет, Вадим подходил, включал свет.

АС: Вот он пытается уйти, вот он держится за него.

П: Вот, кто кого таскает по коридору?

АС: Кто держится-то за него?

П: А что ему остается?

Т: Вот сейчас видите, сейчас опять душить будет, там сейчас опять второй раз он него душит. Вот Вадим вышел, да. Вот сейчас он душит его. Приподнял его и душит.

П: Вадим хотел помочь, но отец…

АС: И Вадим смотрит…

Т: И Вадим смотрит, потому, что отец сказал ему не вмешиваться.

АС: Ха-ха. Я и забыл…

Т: Посмейтесь, посмейтесь, вам смешно, конечно.

К: Душил, что аж ботинки слетели.

П: Его ботинки слетели.

АС: Он босиком! О чем вы говорите?

Т: С Воеводина ботинки слетели. Вон они. С него тапки потом, когда он уже уходил. Сейчас видно будет, как с его левой ноги тапок слетит. О чем вы говорите? О чем вы говорите, коллега? Вот сейчас, будет Владислав уходить, у него тапок с левой ноги слетит. Он босиком пойдет, да.

…

Т: Вот, видите, он его опять дущит. Туда затащил и душит.

АС: Это мы не видим, что он душит.

Т: Ну, вот, он его затащил, сейчас он его душит.

АС: Мы не видим.

Т: Этот момент мне Воеводин подробно рассказал. Вот в этот момент, когда они скрылись за щитком, сейчас Владислав его душил. Конец тебе, теперь я здесь живу, ты отжился, всякие угрозы высказывал. Сейчас в конце увидите, у кого тапки с ног слетели. И босиком ваш клиент пошел после этого.

АС: Естествеено.

Т: А сейчас он в тапках. А Воеводин уже без ботинок.

К: Видно, что я в тапках.

Т: Вот сейчас, вы выйдете, это будет видно. Посмотрите, вы сейчас увидите сами, сейчас вы сами увидите.

К: Не кричите на меня.

Т: А я не кричу.

К: Где видно вообще меня здесь?

Т: Сейчас вы выйдете. Сейчас вы его додушите, он потеряет сознание, вы его оставите.

К: Ха-ха.

Т: Смейтесь, ой, как смешно, как смешно. Ха-ха, ой-ой.

АС: Вы устроили шоу.

Т: Это кто кого бил, это мы устроили шоу?

АС: А кто?

Т: А кто свет тушил? А кто его из квартиры вытаскивал? Это мы, что ли? Парализованный инвалид.

АС: Да какой парализованный, он встает полностью на коленях, о чем вы говорите!!

Т: На каких он коленях встает?!

К: Я на нем … полным весом, полным весом.

Т: Вы его под своей тяжестью, вы его подняли на колени. Что вы говорите? Давайте, перемотаем, посмотрим. Вот, смотрите. Что вы говорите? На каких он коленях стоит?

К: О-о-ох.

АС: Кто от кого пытается уйти?

Т: Вот, смотрите, смотрите.

АС: Задушенный человек, да?

Т: Придушенный.

К: Без сознания.

Т: Вот, сейчас тапки слетят, вот сейчас он костыль выбросит его.

К: Заметьте, что оба, оба. Вы только что сказали один.

Т: Вот он тапки достал. А его там остались лежать. Вот, сейчас вы уходите, сейчас дружкам будете звонить.

К: Комедиант…

П: И все, вот он подняться уже не может.

К: О-о-ох.

Т: Все. Он остался лежать. Сейчас 20 минут он будет лежать пока сотрудники не приедут.

АС: Да конечно.

К: Прошло 20 минут…

Т: Ну, пока не прошло.

…

Т: Вот, сейчас Надежда Николаевна пойдет, ее видно будет, она с лифта выйдет. Уже после сотрудников. Вот, сейчас он будет 20 минут лежать, двигаться он не может. Вот, милиция приехала.

П: И никто не удосужился поднять.

К: Он отказывался от помощи.

Т: Ничего подобного, не надо.

К: Он отказывался от помощи.

Т: Мимо него прошли и сразу к Владиславу, «Ну чего ты тут», на «ты» с ним. А Воеводин продолжает лежать.

АС: К милиции свои претензии.

Т: Ну, я здесь не в претензии… Сейчас Владислав выйдет, сейчас они с ним говорить будут. А Воеводин продолжает лежать, никто его даже…

К: Сейчас произойдет. Еще, кстати, мне непонятно, почему не видно, как Воеводин передает деньги сыну, где этот момент? Где

АС: А был момент, когда он передавал?

Т: Обратите внимание, давайте посмотрим, давайте. А что, кто-то обвинил его в 146-й его? 161-й разбойное нападение?

АС: Пока нет.

Т: Ну, а что тогда? … Вот сейчас разборки идут. Ваша честь, у нас подлинник сохранился. Если нужно, мы представим.

С: Ну, раз мы обозреваем в заседании, значит, надо приобщать.

Т: Ваша честь, мы смонтируем на диск и..

К: «Смонтируем», «мы смонтируем»… ах-ах-ах.

Т: Есть оригинал, когда говорю слово смонтируем, у меня другое…

С: Нет, мы должны приобщить сейчас то, что мы смотрели.

Т: А, вот на флешке можем скопировать, либо на диске я вам скопирую. Когда я говорю «смонтировать», я имею в виду не какую-то махинацию, а…

К: Уже проскакивает.

Т: Ага, у вас кое-чего проскакивает, в одном месте.

АС: Попрошу без оскорблений.

Т: А я никого не оскорбил.

К: Только что оскорбили.

Т: Я не сказал, что проскакивает и в каком месте. Не надо шить мне того, чего нет… Хоть бы вы извинились хоть раз за три года, нашли бы хоть доброе слово для человека.

К: Помолчите, помолчите. Я смотрю, у него очень много для меня нашлось, так, что телефон аж вылетел.

Т: Смотрите бесстыжими глазами, и не стыдно вам.

П: Он что, должен покорно сложить ручки и ждать, пока вы его додушите?

К: Вы мне сейчас вопрос задаете или что?

АС: Никто его не душил.

Т: Да душил, как нет? А что можно, когда его таскают?

С: Долго еще?

Т: Ваша честь, ну дальше все, уведут его, дальше, в принципе…

П: Дальше трое милиционеров его подняли, я подвезла коляску и посадили, увезли в квартиру.

Т: Сейчас Надежда Николаевна из лифта выйдет, заставит милиционеров посадить его в принципе, дальше все.

П: Факт избиение все, закончился.

Т: Ваша честь, обращаю ваше внимание, что мама ответчика подтвердила, что на видеоролике именно ее сын и Воеводин. Она этого не оспоряет.

АС: На том, который был размещен…

Т: А вот этот и был размещен

К: Нет, размещен был не этот.

Т: Этот.

П: Других нет!

Т: Других нет. Вот этот момент, где вы его бьете и был размещен.

АС: Который вы в милицию предоставили, у вас таймер идет вот здесь вот, и на остальных видеозаписях, которые вы мне предоставили. Повсюду есть вот здесь вот таймер, время идет.

Т: Так, и что?

АС: Время здесь отсутствует.

К: Почему отсутствует момент, где он открывает дверь и я выдергиваю его? Почему отсутствует самое начало?

Т: А потому, что вы электроэнергию отключили.

К: Через какое время от начала записи его сын включил счетчик? Через какое время?

Т: Через несколько минут.

К: Хорошо, то есть, камера сначала выключилась, потом она включилась и потом он включает свет. Вы противоречите сами себе, в понимаете?

Т: Ничего подобного, ни грамма не противоречу.

АС: Вы в милицию предоставили другой.

Т: Это мы представили.

К: Вы противоречите сами себе.

Т: Я не противоречу, не надо мне шить того, чего нет. А я говорю, что нет. Вы сюда лучше посмотрите.

К: Не орите, не орите.

Т: А я на вас не ору. Я с вами спокойно разговариваю.

К: Не орите мне в ухо. Я разговариваю гораздо тише, чем вы.

Т: Вам только кажется так.

К: Я разговариваю гораздо тише, чем вы

Т: А дело не в тонах, а в сути слов, которые вы произносите.

П: Они могут или здесь, или сверху

АС: Они были сверху у вас.

Т: Они есть сверху, ваша честь, просто экран не позволяет, разрешение. Если надо, мы другой монитор принесем. Вот здесь сверху таймер.

АС: Нет.

Т: Есть. Если надо…

АС: Даже на тех дисках, которые вы мне предоставили, на том диске и то вот здесь вот …

Т: Именно вот этот. Есть здесь время, вот оно выше, здесь просто экран маленький, разрешение не позволяет. Если надо, мы другой экран принесем.

АС: Не придумывайте.

С: Все. Все?

Т: Все, выключайте.

…

С: Флешку давайте нам, скопируем. Потом вам вернем.

Т: Ваша честь, если надо, мы готовы на диск, или там…

С: По просмотренной видеозаписи есть какие-то вопросы друг к другу у сторон?

Т: У меня нет вопросов.

С: Еще какие-то доказательства, обоснования, требования, возражения будете представлять или все исследовано было?

Т: Уважаемый суд, ваша честь, я просил бы вас… У нас ответчик утверждает, что 13 декабря 2007 года дело было прекращено якобы из-за неявки Воеводина. Уважаемый сул, вот постановление о прекращении по делу, тут сказано, что частный обвинитель не явился. Вот официальный документ, вступивший в законную силу. Там видно, по какой причине было прекращено уголовное дело. А то, что Воеводин, инвалид, не явился, он не мог передвигаться, он инвалид.

К: Он на выездном даже заседании?

Т: Чего-чего?

К: Он не мог появиться даже на выездном заседании, когда приехали к нему?

П: Он даже дверь иногда открыть не может открыть

Т: Владислав Александрович, я вам докладываю. Отвечаю на ваш вопрос. Воеводин временами по целой неделе чувствует себя настолько плохо, что даже я не мог к нему приехать, какие-то вопросы с ним порешать. Не могу. Ему просто плохо, он лежит целыми неделями бывает. Бывает, что по неделе. В тот момент он себя очень плохо чувствовал. У него, к сожалению, заболевание не прекращается, а прогрессирует. Ему становится только хуже и хуже. В том числе и при помощи ваших действий в отношении него. После этого у него резко ухудшилось здоровье, у него зрение ухудшилось, он себя хуже стал чувствовать, чтобы вы знали это. А что касается мата, ваша честь…

АС: У вас есть подтверждающие документы, что у него зрении ухудшилось? Связанное с этими событиями?

П: Сделайте запрос в поликлинику.

Т: Ваша честь, уважаемый суд, если вопрос ставится так, конечно, надо сделать запрос в экспертизу. Все зафиксировано меддокументами.

АС: У вас они есть?

Т: На руках у меня нет, в поликлинике есть. Ваша честь, а что касается мата, то Воеводин… это его нравственное кредо, никогда матом не ругается. Вот надежда Николаевна подтвердит наше с ним общение, вот я, зачастую, у меня через каждое слово. А он, даже в самых, когда мы с ним самые горячие ситуации объясняем, у нас с ним споры идут, никогда ни одного слова нецензурной не выразится, Вот такой человек, матом совершенно не ругается.

АС: Значит, на этом диске видно и слышно, как он ругается и матом, и мразью называет.

Т: Мразью – да, называл. Но мразь - это не мат. Это цензурное слово.

АС: Это ругательство. И матерные слова были.

Т: Цензурное слово. Мразь – слово цензурное.

С: Еще доказательства будут?

Т: Ваша честь, нет. Мы все представили.

С: С другой стороны будут?

АС: Нет, ваша честь, у нас нет других доказательств. Мы считаем, что даже тех доказательств, что представил истец на этом диске достаточно для того, чтобы суд мог дать оценку, то, что мой доверитель не бил, не угрожал и не душил.

Т: Ваша честь, в связи с этим вопрос к представитею. Уважаемый коллега, вы оспариваете подлинность видеозаписи?

АС: Мы заявляем о том, что видеозапись, представленная здесь имеет элементы монтажа, потому что она неполная и отсутствует время.

Т: Скажите, события, изображенные на этой записи соответствуют действительности?

АС: Тот фрагмент, который здесь есть – да, он соответствует. Но он неполный . Начала конфликта нет. И даже на том, который есть видно, что мой доверитель ни одного удара не нанес Воеводину и не душил его.

Т: То есть?

АС: Он пытался удерживать его руки, для того, чтобы он его снова не схватил за волосы, за кофту, не дергал его и не бил. А бьет именно Воеводин и это отчетливо видно.

К: Неоднократно.

АС: Бьет неоднократно. И это подтверждено в том числе и постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, где  представлен был другой видеоролик, тоже монтированный, к чему пришли органы дознания, к выводам.

Но, по крайней мере, там время есть и начало этого инцидента.

Т: То есть, вы не оспариваете подлинность событий, которые изображены на этом видеофрагменте, да?

АС: Мы говорим о том, что фрагмент вот этот отчасти соответствует.

Т: От какой части он соответствует? А от какой не соответствует, позвольте вас спросить?

АС: Еще раз говорю, здесь нет начала.

Т: Здесь есть начало.

АС: Здесь нет начала. Возможно, здесь нет еще каких-то элементов. Но, вот то, что здесь представлено – это тоже имело место.

Т: Вы не отрицаете того, что на фрагменте, который сейчас был воспроизведен, изображены ваш доверитель и Воеводин?

АС: Мой доверитель этого не отрицает.

Т: Вы этого не отрицаете, что они оба там изображены?

АС: Да.

Т: Хорошо, спасибо. Все, ваша честь, вопросов нет.

П: Кто кого таскал по лестнице и площадке?

С: Вы не участник процесса.

Т: Надежда Николаевна, пожалуйста, не надо.

АС: У меня еще есть вопрос, ваша честь. А на этой флешке также есть, когда «Мосжилинспекция» приходит?

Т: Нет, там репортаж «Би-би-си», там репортаж «НТВ», и вот этот фрагмент мы сейчас показали.

АС: А почему вы не представили мне материалы «Би-би-си» и НТВ?

Т: А мы как на доказательство ссылаемся на видеозапись. Мы как доказательство заявили видеозапись, но не репортаж.

АС: Понятно.

Т: Если бы мы как одно из доказательств ссылались на репортаж «Би-би-си», конечно, мы его представили. Но мы ссылаемся на эту видеозапись. В репортаже «Би-би-си» и НТВ только транслируется то, что мы показали. И в этом не было необходимости.

АС: То есть, мы это не обозревали.

Т: Да, мы не ссылаемся на это, как на доказательство.

С: …

Т: Ваша честь, со стороны истца я желал бы. Уважаемый сул, мне кажется, что тут даже много и говорить нечего. Мой доверитель Воеводин Вадим Алексеевич – инвалид, уже много лет он не может передвигаться самостоятельно, у него неподвижна нижняя часть тела. Передвигаться он может только в инвалидной коляске или в офисном кресле. Говорить о том, что в тот момент 29 декабря, что якобы он подсек ответчика, наносил ему удары – это полная глупость. Это, ваша честь, не соответствует действительности. Только что мы обозрели видеозапись, на ней отчетливо видно, что не Воеводин верхом на ответчике лежит, а наоборот. Ответчик на Воеводине, душит его, угрожает ему. На протяжении семи минут он таскал его по полу, наносил ему удары, дважды душил его. Угрожал смертью. Душил до такой степени, что мой доверитель начингал терять сознание, как он мне об этом пояснил.  Это на видеозаписи было видно. В результате данных действий моему доверителю был причинен моральный вред, о котором я писал в исковом заявлении. Мы с исчерпывающей полнотой доказали вам, уважаемый суд, что мой доверитель действительно является инвалидом. Коляску он не покупал, как это утверждает представитель ответчика, а ему была выделена эта коляска.  Коммерческая структура по государственному контракту поставила данную коляску. Он действительно инвалид и самостоятельно передвигаться не может. Поэтому, действиями ответчика был причинен моральный вред , о компенсации которого мы просим вас. Что касается встречного иска, то он, уважаемый суд, основан на заведомо ложных основаниях, в нем нет ни слова правды, кроме того, что там произошел конфликт. То, что произошел конфликт – это единственная правда, которая в нем содержится. Не Воеводин бил, инвалид фактически парализованный, бил молодого здорового парня, как раз наоборот. Вот то, что здесь, якобы, его избивал Воеводин – это не соответствует действительности. Ответчик утверждает, что ему причинен моральный вред также видеороликами, которые были смонтированы и размещены в Интернете. Уважаемый, тем не менее, он не доказал того, чем был причинен моральный вред, что здесь незаконного. Закон никому не запрещает делать видеосъемки и размещать видеоролики. Уважаемый суд, на входе в ююбой подъезд нашего города, на каждой автостраде стоят видеокамеры, все фиксируется, все ДТП. Все в Интернете, все ДТП, все их можно посмотреть.  И камера наружного видеонаблюдения установленная за пределами жилища ответчика никак не может нарушать его конституционные права. Вот если бы Воеводин просверлил дырку и ему камеру воткнул туда и посмотрел бы, чем он там занимается внутри квартиры – да, это было бы вторжением в частную жизнь, это было бы нарушением конституционных прав. Но поскольку частное жилище, частная собственность Кондрашина прекращается с момента пересечения им порога, это уже общественное место. Здесь производство видеозаписи, видеосъемок допускается, здесь ничем закон не нарушен. Мы не представляем каких-то оскорбительных данных, ну, к примеру, мы же не снимали, как он оправляет естественные надобности, например или еще что-то делает и не размещали. Непристойности в этом нет, кроме тех, которые сам ответчик произвел. Поэтому, уважаемый суд, я прошу вас удовлетворить заявленный моим доверителем иск, а встречный иск ответчика я прошу оставить без удовлетворения. Спасибо.

АС: Уважаемый суд, участники процесса. Исковые требования Воеводина не подлежат удовлетворению, доказательства, представленные в суде, опровергают его исковые требования. Мой доверителя Воеводина не бил, не душил, не угрожал. На представленном диске эти факты отсутствуют. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела четко указано, и на самом диске, на том фрагменте, который представлен, я повторяю, не полностью. Начало инцидента, где моему доверителю наносятся первые удары у нас истец скрыл от суда, и там очевидно, что удаы наносились моему доверитель. Воеводин его и за волосы таскает, и за ноги хватает, и кофту ему рвет. Мой доверитель его только держит его руки. Да, первоначально он тянет за трость, но, как он пояснил в судебном заседании, как он раньше пояснял – только с единственной целью.

…